В течение дня начальники тыловых служб и командиры в экстренном порядке собирали по всему городу немногочисленный оставшийся транспорт.
До последнего дня я категорически запрещал насильственные реквизиции, но тут уж пришлось не просто их разрешить, а приказать изымать все автобусы и грузовики, пригодные для эвакуации людей и техники, какие удастся найти.
Главное, - чего я стремился достичь - это максимальной скорости подготовки. Понимал, что как-бы ни были досконально разработаны маскировочные и дезинформационные меры - противник начнет догадываться о наших намерениях по косвенным признакам чем дальше - тем больше. Неожиданность - только она могла нам помочь. Вся ставка была на нее. Именно этим объясняются многочисленные "потеряшки" - кого-то из людей не успели предупредить. кто-то ушел "на побывку" домой, какие-то посты и заставы (особенно - в Семёновке и к востоку от нее) - командиры не успели или не озаботились (и такое было ,к сожалению) вовремя (и даже вообще) снять с позиций.
В 9 часов вечера (на час ранее, чем обычно) я провел последнее вечернее совещание командиров. ... На котором "начальник контрразведки" "Абвер", на пример, впервые узнал о том, что мы выходим из города... (после его нетрезвых подвигов в Донецке моё доверие к нему сильно упало). На его недоумение - я поставил ему на вид ,что начальник контрразведки должен одним из первых узнавать о решении командира - даже не будучи поставленным в известность...
Все телефоны командиров рот - должны были (после удаления всех адресов и звонков) - оставлены включенными на месте (и я свой оставил). Все бумаги - уничтожены. Я предупредил, что, вероятно - противник все-таки уже знает о наших намерениях и постарается нас разгромить на марше (все возможности у него к тому имелись), поэтому поставил задачу тем - кто прорвется - сосредотачиваться в Краматорске, определил 2 заместителей на случай своей гибели и распределил между командирами проводников - каждому "с рук-на-руки" по одному лично. Число предполагаемых безвозвратных потерь - я оценил в треть личного состава.
В 22.00 я снял свой штаб... С этого момента управление Славянским гарнизоном мной было полностью потеряно, так как телефонные линии уже не работали, использовать мобильную связь было нельзя, ординарцы отправились по своим подразделениям (да они были-бы уже безполезны), а НИ ОДНОЙ ИСПРАВНОЙ АРМЕЙСКОЙ РАЦИИ (впрочем, как и специалистов, способных наладить нормальную радиосвязь и поддерживать ее в рабочем состоянии) у меня в распоряжении не имелось... С 22.00 - уже почти ничего нельзя было изменить и последствия всех ошибок и недочетов, которые были допущены при планировании выхода из "мешка" (а они были) - стали неизбежностью.
Стрелков
Привет . Добавляй в друзья )
Journal information