Известный политолог о «ненулевых» шансах Навального, силовиках, не способных управлять экономикой, и нарастающем социальном протесте.
Продемонстрирует ли Путин былой драйв на завтрашней пресс-конференции, задается вопросом доктор исторических наук, профессор МГИМО Валерий Соловей, известный своими точными прогнозами кремлевской политики. В ходе интернет-конференции он рассуждает, что ждет Россию и мир в «революционном» 2017 году.
«В ПОСЛАНИИ НЕ ДАНЫ ОТВЕТЫ НИ НА ОДИН ВОПРОС»
— Валерий Дмитриевич, какие сигналы вы уловили в послании президента РФ этого года, о чем прочитали «между строк»? Об этом спрашивает наш читатель Юрий Тимофеев.
— Я не услышал ничего судьбоносного, прорывного и даже сколь-нибудь оригинального в этом послании. На мой взгляд, оно оказалось одним из самых слабых за всю президентскую карьеру Владимира Путина. Единственное, на что стоило бы обратить внимание, — в послании было очень мало внешней политики. И скажу, что к счастью для нас. Два предыдущих послания строились как раз на внешней политике. Сейчас Путин наконец-то сказал, что главные проблемы не вовне, а внутри страны. Правда, не обозначил какие именно и, соответственно, не предложил пути решения. Это первое.
Второе: в этом послании не даны ответы ни на один вопрос, по-настоящему беспокоящий российское общество. Это и катастрофическое снижение доходов, и рост цен, и безработица, и развал образования и здравоохранения. Все эти вещи остались за кадром. Единственное исключение — это упоминание о 900 тысяч граждан РФ, получающих высокотехнологичную медпомощь. Но в моем окружении — а оно весьма широкое — таких людей я не встречал. Поэтому прозвучавшая цифра скорее вызывает раздражение, а не успокаивает или обнадеживает.
— У Путина в этот раз не было его обычного драйва?
— Не просто не было драйва, а создалось впечатление, что Путину либо скучно самому, либо он не очень хорошо себя чувствует. Это было заметно всем. И, кстати, в зале была соответствующая реакция: мужчины с серьезными лицами и пышными телами, упакованными в тесные дорогие костюмы, с трудом удерживались от того, чтобы не заснуть. Посмотрим, каким президент будет 22 декабря, когда по традиции пройдет его пресс-конференция.
— Путин долго говорил о необходимости помогать НКО и различным волонтерам. Под это дело даже будут выделяться серьезные бюджетные средства. Что бы это значило? К чему готовиться? (Юлия)
— Это часть внутренней политики государства. Поскольку наша власть опасается, что НКО — это потенциальная пятая колонна, то, чтобы избежать их радикализации, погасить революционный пыл, она сама решила их финансировать и, соответственно, контролировать. Надо показать людям: да, мы закрыли НКО, объявленные «иностранными агентами», но остальные организации могут не беспокоиться. Более того, некоторым будут помогать. Прежде всего тем, кто будет действовать в соответствии с «генеральной линией партии». Это прямо не говорится, но подразумевается. То есть государство хочет контролировать вообще всю общественную активность.
— Станет ли Российская Федерация многоязычной на правовой основе? То есть будут ли установлены федеральным законодательством государственные, региональные, муниципальные и другие языки? (Назиф М.)
— Этого не будет. У нас есть закон о национально-культурной автономии. Это максимум, на что могут рассчитывать желающие многообразия и равноправия языков. Надо исходить из того, что русский язык — это язык, которым владеет практически все население России. Это язык межнационального общения, и нет нужды, исходя из государственных и даже общественных интересов, вводить дополнительные языки.
Другое дело, что в национальных республиках в составе РФ, например в Татарстане, могут больше внимания уделять татарскому языку. Но я знаю из разговоров с жителями республики, именно татарами, что они хотят большего внимания русскому и английскому языкам, а не татарскому, потому что русский и английский — это языки выхода в глобальный мир. Татарский нужен как средство сохранения национальной и культурной идентичности, но для конкурентоспособности на глобальном рынке труда он не столь уж важен. Так что нет никаких причин, побуждающих власть вводить дополнительные языки. И я не вижу оснований для того, чтобы общество этого требовало.
— Но татарский язык — это выход в тюркский мир.
— Да, но тюркский мир не является мировым флагманом технологического и культурного развития.
— Некоторые жители республики боятся превращения Татарстана в Казанскую губернию...
— Например, в Канаде все говорят в том числе и на английском языке, но никто не боится превратиться в придаток Соединенных Штатов.
«ПРЕЗИДЕНТ НЕ ОБЕЩАЕТ, ЧТО ПОЯВИТСЯ СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ»
— Какие изменения произойдут с правительством РФ в ближайшее время? Будет ли смена премьера? Если да, то на кого? (Дмитрий Безруков)
— Премьер-министр не уйдет: Путин доверяет Медведеву. Но я не исключаю того, что в правительство вернется Кудрин, причем с особыми полномочиями для проведения реформ. Это обсуждается, но решение не принято.
— Как считаете, после ареста Улюкаева баланс сил в правительстве качнулся от либералов в сторону патриотов-силовиков?
— На мой взгляд, баланс сил и так смещен в сторону силовиков. Но, с точки зрения президента, им нельзя доверять управление экономикой. Просто потому, что они на это не способны.
— Среди них нет ни одного эффективного экономиста? Глазьев например?
— Глазьев — это пугало. Этот человек служит для того, чтобы показать, насколько разрушительные идеи могут выдвигаться. Но реального влияния он не имеет, его используют исключительно как пропагандистский жупел.
Близок к силовикам и Андрей Белоусов, помощник президента РФ по экономике. Скорее именно он возможная креатура силовой фракции, нежели Глазьев. Но кто станет вице-премьером для проведения реформ, пока не ясно. Кудриным готовится программа реформ, правда, она не очень отличается от тех программ, которые были раньше. А у Белоусова и силовиков вообще нет никакой программы.
— А что скажете о самом Белоусове?
— Умеренный дирижист, человек вполне разумный. Но его считают все-таки скорее теоретиком и кабинетным специалистом, нежели реальным менеджером-управленцем. Я не берусь судить, насколько справедливы эти оценки, а лишь транслирую то, что говорят люди, которые управляют экономикой и политикой.
— Значит, возвращение Кудрина все-таки вероятно?
— Оно не исключено, но и не предрешено, потому что все это зависит от воли Путина: дважды — в конце 2014 года и в начале 2016 года — указ о назначении Кудрина вице-премьером якобы уже лежал на столе у президента, но оба раза подписан не был. Ничто не мешает этому указу не быть подписанным и в третий раз.
— Михаил Хазин и Михаил Делягин считают, что в программе Кудрина нет ничего нового, что модернизации экономики мы от него не дождемся. Это так?
— Я не уверен, что Хазин и Делягин видели эту программу, но те люди, которые ее точно видели и даже участвовали в обсуждении, не очень высокого мнения о содержании этого документа. С их точки зрения, главная беда — низкая операциональность программы. То есть она разработана теоретиками, которые имеют весьма отдаленное представление о реальных экономических отношениях и реальном госуправлении.
От себя могу сказать, что разработчики программы столкнулись с очень серьезной проблемой: они не понимают, как объяснить обществу все то, что предлагают. Те, кто оценивал программу с точки зрения ее коммуникативной доступности, считают, что она очень похожа на лозунги начала 90-х, когда нам говорили: это все во имя вашего блага, и альтернативы у нас нет. Но поскольку никто не объяснил, в чем же это благо состоит, то слова «либерализм» и «реформа» с тех пор стали ругательными.
И все же я не стал бы торопиться с оценками программы и тем более с тем, что она обречена. Программа даже не обнародована и, возможно, вообще не будет запущена. В то же время трудно не согласиться с очевидными идеями, которые в ней заложены. Свобода мелкому и среднему бизнесу нужна? Кто же с этим будет спорить, правда? Упрощение налогового законодательства необходимо? Необходимо! Снятие административных барьеров необходимо? Да, все с этим согласны!
— А есть то, с чем могут не согласиться?
—Сказать однозначно не могу. Но людям надо объяснить, что программа — это в их интересах, потому что любые реформы в России влекут за собой страдания для общества. Вот как объяснить людям, чтобы они еще потерпели? Ведь они терпят почти 25 лет. С 2003 года начался экономический подъем, и всем казалось, что дело идет на лад. Но вдруг снова кризис, прогнозы не просто неутешительные, а катастрофичные: обещают 20 лет нищеты и прозябания. И невольно закрадывается мысль: черт возьми, значит, это вся моя жизнь?! Наши люди ничего в этой жизни не видели, кроме кризиса, нищеты и обещаний, что когда-нибудь станет лучше. Более того, им уже и не обещают! Президент не обещает, что появится свет в конце тоннеля, он даже не говорит, когда, наконец, этот тоннель закончится. Поэтому у людей возникают самые мрачные мысли: может быть, нам стоит рискнуть, может быть, не стоит терпеть стабильность, которая для нас постоянное ухудшение, может быть, надо что-то изменить здесь и сейчас? Вот таким образом коммуникационная и экономическая проблемы превращаются в серьезнейшую политическую проблему.
«УБЕЖДЕН, ЧТО У НАВАЛЬНОГО ЕСТЬ ШАНС ВЫИГРАТЬ ВЫБОРЫ 2018 ГОДА»
— Как считаете, в 2018 году преемником может стать Медведев?
— Медведев относится к числу тех немногих людей, которым Владимир Владимирович Путин доверяет. Исходя из этого у него хорошие шансы стать преемником президента. Он может пойти на свой второй срок, но я думаю, что если это и произойдет, то при условии конституционной реформы и перераспределения полномочий. Конституционная реформа готовится, но никто не знает, когда ей будет дан старт и состоится ли она вообще. Правда, в случае возвращения Медведева в президентское кресло существуют изрядные риски дестабилизации политической ситуации. И хочется, и колется, и маменька не велит...
— Я читал о вашем мнении по поводу возможных перспектив Навального, если он будет допущен к президентским выборам. Вы утверждали, что он может победить Путина, что звучит невероятно. У меня есть предположение, что, даже если Навальному дадут предвыборный эфир на ТV, это не позволит ему тягаться с Путиным наравне. Объясните, какие факторы должны сойтись, какой стратегии должен придерживаться Навальный, чтобы победа такого кандидата стала возможной? (Олег)
— Я убежден, что у Навального есть шанс выиграть выборы 2018 года, по очень простым причинам. Во-первых, к 2018 году настроения населения ухудшатся, потому что нет никаких оснований для того, чтобы ситуация стала лучше. Более того, они не просто ухудшатся, а произойдет качественное изменение в массовых настроениях, и, скорее всего, мы это увидим уже в 2017 году. Лояльность не только к власти, но и к Путину резко снизится. Во-вторых, есть прекрасные инструменты, позволяющие общаться с обществом вне телевидения, например социальные сети. Кампания Трампа показала, что выборы можно выиграть посредством социальных сетей. В-третьих, при грамотной работе большая часть населения крупных городов не проголосует за Путина. Я имею в виду не только Москву и Санкт-Петербург, но и крупные города Урала и Сибири. И, наконец четвертое, что нужно для успеха оппозиции, — это команда, наделенная волей и спаянная единой целью.
Два года назад я сказал бы, что шансов у Навального нет, сейчас могу сказать, что они не нулевые, а через год эти шансы будут заметны не только мне.
«ВАМ НЕ ПРИХОДИТ В ГОЛОВУ, ЧТО ПУТИН ПОПРОСТУ ОЧЕНЬ УСТАЛ?»
— Почему власть всё-таки отказалась от досрочных выборов президента России?
— Идея досрочных выборов действительно обсуждалась, и даже была начата предварительная подготовка. Отказались же, как мне кажется, по двум причинам. Первая: сочли, что социально-экономическая ситуация не столь угрожающая, чтобы проводить выборы раньше. Второе: победа Трампа стала для Кремля приятной неожиданностью. С точки зрения Кремля, американские демократы вмешиваются в дела других стран и провоцируют «цветные» революции. А американские республиканцы, полагает Кремль, стоят на почве Realpolitik и во внутренние дела других стран вмешиваться не будут, о чем Трамп прямо и заявил. Соответственно, рисков для нас нет, все хорошо. Впрочем, есть и еще один момент, но он связан с личными обстоятельствами самого президента.
— Какими?
— Вам не приходит в голову, что Путин попросту очень устал? Обратите внимание: за последнее время он уже дважды говорил о том, что будет делать, когда уйдет на покой. И, судя по его намерению путешествовать, он явно хочет уйти на покой в здравом уме и твердой памяти, а не так, чтобы его вынесли ногами вперед. Отсюда следует: выборы будут проводиться в срок — в 2018 году, но не факт, что на них пойдет именно Владимир Владимирович. Решение об этом, видимо, будет приниматься в начале осени следующего года. И, возможно, это будет другой кандидат. А если при этом еще и изменят структуру государственной власти, то все шансы за то, что будет другой кандидат. Но опять же ничего не предрешено. Есть варианты, которые подготавливаются и обсуждаются. И не более того.
— Кроме Медведева есть еще кандидаты?
— В свое время называли господина Дюмина, губернатора Тульской области. Но есть ощущение, что Путин испытывает некоторое разочарование в эффективности и компетентности работы своих «силовых» выдвиженцев на гражданской службе. Может быть, Дюмин был незаменим в личной охране президента РФ и весьма успешен в качестве замминистра обороны, но это не означает, что Дюмин, а тем более Зиничев, который на посту губернатора Калининградской области и 100 дней не проработал, будут столь же успешны на гражданской службе. Конечно, бывают исключения. Но все-таки спецслужба воспитывает специфические качества. Пока что Путин не расширяет эту часть своего кадрового резерва. Трое из его охранников перешли на гражданскую службу, причем Зиничев сейчас стал замдиректора ФСБ. Возможно, появится кто-то еще.
— Сергей Шойгу и Сергей Иванов могут оказаться в списке преемников?
— Я очень сомневаюсь, что в этом списке окажется Сергей Шойгу. Что касается Сергея Иванова, то ощущение, что он не прочь уйти на покой и заняться каким-то делом для души.
— Как вы считаете, Путин имеет право устать и отойти от дел? Многие политологи говорят, что президент такого права в столь сложный для России момент просто не имеет.
— Все мы имеем право на собственные ощущения, если это не бросает вызов закону и не создает общественной угрозы. А уход Путина точно не создаст угрозы существованию России. Я могу навскидку назвать полсотни человек, которые точно смогут управлять Россией не хуже Владимира Владимировича. А по крайней мере дюжина еще и лучше, чем он. Конечно, пропаганда создает ощущение незаменимости, безальтернативности «вождя», но в действительности ситуация совершенно не драматическая.
— Можете назвать фамилии тех, кто лучше Путина справился бы с должностью президента России?
— Вы хотите, чтобы я составил этим людям дурную службу благодаря популярности вашего издания? Кого вам не жалко (смеется)?
Привет . Добавляй в друзья )
Journal information