Судья Евгения Зенькова 1 апреля постановила отказать замначальника городской пожарно-спасательной части Гаврилову в удовлетворении его иска о защите чести, достоинства, деловой репутации и взыскании компенсации морального вреда. Гаврилов требовал в Игарском горсуде опровержений и 300 тысяч рублей солидарно с Аносова и сайта tvk6.ru, опубликовавшего интервью с ним.
26 ноября прошлого года вертолет Ми-8Т с вахтовиками «Роснефти» рухнул на лед Енисея после взлета из аэропорта Игарки. 10 человек погибли на месте, позже из 15 травмированных умерли еще трое. Правду о том, как спасали переломанных и истекавших кровью нефтяников, стране рассказал Николай Аносов . Аносов первым добрался до места крушения. Могло взорваться топливо, вертолет мог уйти под лед (а здесь 20-метровые глубины и быстрое течение), но пенсионер вытаскивал покалеченных людей. Ему пришли на помощь жители острова Игарского и города Игарки, вывезли всех, кто подавал признаки жизни, на «бурановских» железных санках. После пережитого Аносов не мог не задаться вопросами о роли и месте служб экстренного реагирования.
Лишь несколько его наблюдений (позже их в целом подтвердит транспортная прокуратура). С момента крушения вертолета прошло более часа, когда до него добрался Аносов: раненые находились на морозе (минус 17); затем прошло еще более получаса до появления первых аэропортовских спасателей — к тому моменту всех, кому можно было помочь, увезли. «Это был невероятный стон и умирающих, и получивших тяжелые травмы людей. С такой транспортировкой эти люди перенесли второе падение вертолета, ведь Енисей — весь в застругах. Их везли в аэропорт, это четыре километра, ближе «скорая» не могла подобраться». Дважды за это время подлетали к месту аварии вертолеты. Во второй раз, высадив неизвестных Аносову граждан, вертолет улетел, на борт никого не взяв.
Девчонки из аэропорта дотащили по глубокому снегу одни носилки и «еще советских 50-х годов запечатанные коричневые чемоданы» (медицинский комплект. — А. Т.). Когда появились, наконец, спасатели, у них даже отвертки не было, одни голые руки, позже привезли болгарку с одним диском, и он тут же сломался. «Поэтому освобождать зажатых металлом людей было нечем. Второго пилота, который уже не дышал, освободили только к вечеру второго дня». Не было ни медикаментов, ни одеял, ни простыней, ни носилок. «Руководители среднего звена не отрывали ручки от сотовых телефонов и смартфонов, с помощью их фотографировали и, наверное, передавали информацию своему начальству».
Если б пенсионер тоже лишь снимал авиакатастрофу, а не брался выполнять чужой долг, он бы не нажил проблем. У нас героизм безнаказанным не оставляют. Откровения Аносова вызвали в МЧС резко негативную реакцию. Начальник Сибирского регионального центра МЧС генерал-лейтенант внутренней службы Сергей Диденко: «Всегда находятся люди, лжесвидетели, которые по непонятной причине пытаются очернить работу служб». После этого появляется иск Гаврилова, считающего, что и он, и в целом подразделение ФПС МЧС в Игарке свои функции выполняют в полной мере. В суде, рассказывает Аносов, Гаврилов высказал желание присоединить к ответчикам и «Новую газету», но потом от своего намерения отказался. Также решил снять материальные претензии к Аносову, а с юрлица tvk6.ru затребовал всю сумму.
Сразу после авиакатастрофы ГУ МЧС сообщало: «Привлечено 137 человек, 28 ед. техники, из них от МЧС 83 человека, 5 ед. техники». А когда к работе спасателей появились претензии, тут же открестилось от своего участия, заявив, что спасение разбившихся было компетенцией Норильской региональной поисково-спасательной базы (по прямой это 221 км), у игарского подразделения МЧС нет на то лицензии.
То есть, строго говоря, Гаврилов — ни при чем. Он просто присутствовал, при этом «действовал в рамках инструкций и нормативов». В общем, сработал хорошо. Но понятно, что Аносов говорил не о Гаврилове, а о системе: «Она не готова спасать людей». И это действительно так. Летом 2010 года в Игарке при посадке разбился Ан-24. Пожар тушили водой — пены не нашлось. Погибли на месте 11 человек из 15, позже еще один пассажир умер в больнице. «Скорая» не могла приехать, потому что паром уже не ходил (аэропорт на острове).
И никаких уроков. Даже из таких трагедий. Никто. Никогда. Не извлекает.
После суда Аносов сказал : «Как можно было проиграть, если поддерживали и родная Игарка, и Красноярск, и Кострома, и Самара, и Саратов… Звонили, писали. Всем хочу сказать спасибо, это наше общее дело».
Алексей Тарасов
Привет . Добавляй в друзья )
Journal information