А.К.: Валерий Дмитриевич, каковы истинные намерения Кремля в Сирии при условии, что, по данным СМИ, количество размещаемого там вооружения сравнительно невелико для ведения сколько-нибудь длительной войны?
В.С.: На первом месте защита режима Асада и обеспечение гарантий личной безопасности сирийскому президенту. Это императив вне зависимости от того, будет ли продолжаться прежний сценарий или воюющие стороны сядут за стол переговоров. А очень похоже, что Россия и Иран склоняют Асада к многосторонним переговорам. Также увеличивая присутствие в Сирии и блефуя картой дальнейшего наращивания военной мощи в регионе, Россия рассчитывает получить предложение войти в международную антитеррористическую коалицию против ИГИЛ. Но при этом гипотетические русские войска в Сирии физически не могу войти в соприкосновение с ИГИЛ. А те исламисты, с которыми воюет Асад, к ИГИЛ относятся враждебно. То есть со стороны России это выглядит пока не очень рискованным для нас предложением внешнеполитической сделки: мы готовы прекратить активное вмешательство в Донбассе и войти в международную коалицию против ИГИЛ, если Запад: признает законность российских интересов на Украине; начнет процесс ослабления санкций; возобновит контакты на высшем уровне.
Один из обсуждающихся вариантов: Асад остается «временным главой» Сирии на время проведения мирных переговоров, подготовки и проведения учредительных выборов. И, возможно, даже участвует в выборах.
Но вот если бы Запад, в лице в первую очередь США, вдруг согласился на подобную сделку (что, правда, маловероятно), это означало бы посылку значительных контингентов российских войск для участия в наземных операциях против ИГИЛ. Сейчас по ИГИЛ наносят исключительно воздушные удары, ни одна страна из коалиции не желает посылать своих солдат в бой. Очень не хотелось бы, чтобы русские оказались в роли пушечного мяса во имя целей, явно не имеющих ничего общего с интересами России. Тем не менее, насколько я знаю, перспектива совместной российско-американской операции уже стала предметом экспертного зондажа.
А.К.: Как Вы расцениваете субботнее заявление Керри о готовности США вести переговоры с РФ и Ираном о мирном уходе Асада, а также общую дипломатическую риторику Вашингтона, за которую администрация Обамы уже поплатилась обвинениями в сдаче позиций супердержавы на Ближнем Востоке? Складывается впечатление, что Путин заинтересован в спасении власти Асада значительно больше, чем американцы — в свержении сирийского президента. Так ли это?
В.С.: Надо отдавать отчет, что американская администрация оказалась в очень сложном положении на сирийском направлении. С одной стороны, верность прежней линии на свержение «диктаторского режима Асада». С другой — зреющее понимание, что на место Асада придут отнюдь не демократы, а, скорее всего, мракобесы-исламисты. В этом случае ситуация на Ближнем Востоке драматически ухудшится с крайне негативными последствиями для всех сторон – в первую очередь, для Израиля, но для Запада и России тоже. Оказавшись в этой ловушке, американцы понимают, что желательно использовать влияние России и даже Ирана для «разминирования» сирийского минного поля.
Руководство российского «Агитпропа» прекрасно знает, что война на Ближнем Востоке будет нашему населению непонятна и крайне непопулярна
Один из обсуждающихся вариантов: Асад остается «временным главой» Сирии на время проведения мирных переговоров, подготовки и проведения учредительных выборов. И, возможно, даже участвует в выборах. Так что тактически, а, возможно, в чем-то и стратегически, интересы России и США совпадают.
А.К.: Не является ли Сирия для Москвы гигантским "Донецким аэропортом", символическое значение которого значительно шире функционального, а США в данном случае решают скорее практическую задачу по обеспечению безопасности в регионе?
В.С.: Мы не можем пока ничего определенного сказать насчет глубины и масштабов российского вмешательства в сирийские дела. Остается надеяться, что Кремль хорошо помнит опыт Афганистана.
А.К.: Как Вы относитесь к мнению о том, что Кремль намеренно провоцирует эскалацию конфликта в регионе с целью повышения цен на нефть?
В.С.: Это популярная, но, на мой взгляд, чересчур изощренная точка зрения. Подобное развитие ситуации несколько раз моделировалось, и вот что оно показало. Военный конфликт в регионе сперва ведет к резкому росту цен на нефть, но уже через несколько месяцев они начинают столь же резко стремиться вниз по причине вызванного войной мирового экономического кризиса. Так что овчинка выделки не стоит.
А.К.: Удастся ли, по Вашему мнению, официальной пропаганде Кремля убедить российское население в необходимости поддержки далекого ближневосточного тирана, в период правления которого погибли около 250 тыс. человек? В какой степени сирийская история является заменой угасающей украинской, если говорить об аспекте современной "телемифологии", выстроенной Кремлем?
В.С.: Руководство российского «Агитпропа» прекрасно знает, что война на Ближнем Востоке будет нашему населению непонятна и крайне непопулярна ввиду необъяснимости ее смысла, целей, отдаленности театра военных действий и афганского синдрома. На отечественном телевидении Сирия не только не способна заменить Донбасс и Украину. Эффект от этой темы окажется прямо противоположным: не мобилизующим, а разочаровывающим и провоцирующим политическое недовольство. В общем, пропагандистским мобилизационным стержнем Сирию сделать не получится. Но зато она способна вытеснить надоевший Донбасс из фокуса общественного внимания, заставить общество забыть об Украине.
А.К.: Есть ли у Вас информация о том, как относятся к сирийской истории представители силовых ведомств и армии с одной стороны, а также финансово-экономического блока с другой стороны? Одобрение, тревога, безразличие?
В.С.: Превалирующее настроение всех групп элиты, не исключая военных — озабоченность и страх перед возможностью массированного (подчеркну: массированного и открытого!) военного вмешательства России в сирийские и ближневосточные дела. Если это, не дай Бог, произойдет, то крепнущее последний год среди элиты предположение о неадекватности политического руководства превратится в уверенность.
А.К.: Газета.Ру опубликовала материалы, свидетельствующие о наличии ряда проблем, связанных с отправляемым в Сирию младшим составом: контрактники жалуются на отсутствие приказов, гарантий и морального смысла операции, а также на чрезмерную секретность военной миссии и старую технику, выделяемую для ее реализации. В ответ на высказанное солдатами недовольство начальство пригрозило им уголовным преследованием. Как Вы оцениваете эту ситуацию? Речь идет о типичном незначительном эпизоде или общем брожении в армии?
В.С.: Масштабы этого эпизода преувеличивать не стоит: ни о каком брожении в армии речи нет. Но, как ни парадоксально, шум вокруг этой истории может быть выгоден армейцам, хорошо видящим опасности «сирийского анабазиса». Напомню, что точно также армейцы по своим профессиональным соображениям были категорически против планировавшегося летнего наступления «ополчения ДНР/ЛНР».
Беседовал Александр Кушнарь
Journal information